Александр Днепров

Александр Днепров.

Рассказ.

……

Москва 2003 г.

ГЛАВА I.

“Интересно: каково быть окурком?”, – думал Арт, наблюдая за полетом останков только что выкуренной им сигареты. Летит себе и в ус не дует. Ни тебе истерики, вопля страха, шокового состояния... Один лишь дымок, да и тот рассеялся после первых же метров падения. Ничто, разве что плотность сгустившегося от нестерпимой жары воздуха, да смещенного центра тяжести, не могло повлиять на его полет.
Упал…
И, не больно…
Наверное…
Полное отсутствие движения в воздухе, не потревоженного даже взмахами птичьих крыльев, поскольку и самих птиц-то не было.

“Интересно: а где они все подевались?”, – Арт осмотрелся – на сколько хватало его взгляда, птиц нигде не было видно. Да и чему удивляться – в такую-то жарень надо не повыше к солнцу, а поближе к воде или поглубже в землю врыться. На секунду Арт вспомнил винный погреб в одной молдавской деревне, где ему довелось побывать проездом. Хозяин двора, у которого Арт остановил машину, с целью попросить воды для себя и радиатора по имени Гица, для радиатора воду нашел, Арта же он пригласил во двор и усадил за стол спрятанный среди густой лозы дикого винограда.

На столе, словно ожидая случайного гостя, уже стояла огромная плетенка с фруктами. Хозяин на минуту исчез, но почти тотчас явился, держа в руках глиняный кувшин литра на три и два стакана. В запотевшем кувшине оказалось легкое, чуть крепче сока домашнее вино.
Арт попытался объяснить хозяину, что он очень спешит, а поскольку за рулем то вина пить не может. Но неумолимость Гицы могла сравниться лишь с радушием.

Арт решил не обижать гостеприимного хозяина, дав себе слово, что выпьет не больше одного стакана и сразу же уедет. Но как говорится: “Человек предполагает, а Господь, располагает” – за первым стаканом последовал второй, затем третий. Четвертый стакан новоявленные друзья уже пили по-молдавски из одного стакана, передавая его “по солнышку”.

Легкое вино, только казалось легким – после шестого стакана Арт понял, что сегодня ему вряд ли удастся уехать, и он поинтересовался у Гицы, есть ли в их деревне гостиница или что-нибудь в этом роде. Этот вопрос хозяин воспринял как личное оскорбление и широким жестом обвел свой огромный дом, поинтересовавшись у Арта чем он ему не понравился.

К соглашению они пришли быстро и Гица пригласил Арта заглянуть к нему в винный погреб.

Виноградная лоза хорошо защищала от жары, но то что Арт ощутил попав в погреб не шло ни в какое сравнение. От холодного у него даже “мурашки” по телу пробежали.
– А нельзя ли кровать здесь поставить, – спросил он у Гицы.
– Не-эт, что-о-о ты-ы-ы, через полчаса тебя с воспалением легких в больницу отправят. Тут холод только для вина полезный, а для человека очень опасный, – пояснил тот…
“Вот бы сейчас в тот погребок”, – подумал Арт и, сплюнув вслед достигнувшему земли окурку, подкурил новую сигарету.

Он не знал, сколько по времени сидел на крыше, свесив с края ноги.

********

Артем, затуманенным, от скопившихся в глазах слез, взглядом посмотрел на сидевшую в кресле жену.
Она, все такая же: красивая, изящная, нежная и одновременно жестокая и беспощадная.

“Что же случилось?!”, - подумал он, - “Что произошло?! Почему женщина, которая когда-то считала его лучшим и единственным в мире, вдруг… Нет, не вдруг…”, - закрыв глаза, он беспомощно опустил подбородок на грудь. Постоял так какое-то время, погруженный в свои мысли.

Артем внимательно, точно увидел впервые в жизни, смотрел на нее. Старенький застиранный, потерявший былое величие, халатик как бы подчеркивал красоту и изысканность сидевшей перед ним женщины.

Она сидела молча, словно высеченная из мрамора или… выкована из стали, безжалостно уставившись в одну точку, отсутствующим, равнодушным взглядом.
_“Я теперь не твоя. Мы чужие люди”, – как бы говорила она всем своим видом.

Внутренняя боль с новой силой прошила его изнутри, и он сжал зубы с такой силой, что по комнате пронесся громкий неприятный звук.

Она вздрогнула, словно прикоснулась к чему-то слизкому, противному, и на ее лице появилось брезгливое выражение.

- Не скрипи зубами…
- Я люблю тебя! - прошептал он треснувшим голосом. Но его слова наткнулись на стену ледяного молчания.
Хотя нет, она посмотрела на него глазами полными боли и отчеканила:
- Проснулся. - Какое-то время она молчала, отведя глаза в сторону, но вдруг заговорила вновь: - Уходи.
– Ка-ак?!… Как, ты можешь вот так, плюнуть на все-о! Вот так, просто, взять и порвать! – его голос срывался на крик.
Она посмотрела на него спокойным взглядом, уверенной в себе женщины, принявшей окончательное решение.
– Да хотя бы, вот по этой самой причине… Зачем далеко ходить. Ты посмотри на себя. Посмотри, в кого ты превратился, – в ее голосе послышались высокие нотки. – Ты же стал размазней! Слюнтяем! Мужчина, которого я любила за мужество, решительность, жажду жизни… да даже зато, что ты был бабником, в конце-то концов, это качество присуще исключительно мужчинам. Ты превратился в истеричку. - Негодование вспыхнуло в его глазах. Она криво ухмыльнулась. – И нечего тут на меня глазенками своими стрелять – один черт, ты ни на что не способен… Ты, ведь, даже ударить меня не сможешь.
– Потому, что я тебя люблю, – попытался вставить он.
– Чушь! – с болью в голосе выкрикнула она. – Раньше ты не ударил бы, потому как ты действительно был мужчиной. Да и бить-то меня не за что было. А сейчас ты просто бумажный носовой платок, в который даже высморкаться всего лишь один раз можно.
Артем молча проглотил обиду. – Что сопли глотаешь? – она добивала его, точно боксер, почувствовавший слабинку в своем противнике, обрушивал на того граду мощных безжалостных ударов, стремясь быстрее его добить. – Глотай, глотай – ты больше ни на что не способен. Ты даже свой бизнес не смог защитить!

Он молчал, не мигая уставившись на все больше и больше распалявшуюся жену. Да и что он мог возразить, когда она во всем, абсолютно во всем, была права.

*********

Свой бизнес он создавал по крупинкам, не жалея ни сил, ни нервов, ни ног. Именно ног, поскольку бегать приходилось очень много.Тогда все бегали. По крайней мере, многие: от продавца к покупателю и наоборот. Продавали все, что только можно, а зачастую и то, чего нельзя. Бывало, что и воздухом торговал… Не всем, далеко не всем удалось достичь в этой гонке каких-либо результатов.
Артему удалось.
Сначала небольшая фирма, торговавшая всем, на что находился покупатель, только теперь он работал с реальными покупателями и продавцами. Он словно нюхом чуял, что пользуется большим спросом и, опережая конкурентов, предлагал товар первым. Благодаря этому нюху он и смог превратить свою фирму в мощную компанию…
Где же он потерял свой нюх?
Где же в этой гонке он потерял себя?
Возможно, он выдохся, ведь работал, не позволяя себе расслабиться. Возможно…

– Что, задумался?! – голос жены вернул его из экскурса в прошлое. – Раньше надо было, а сейчас все! Поезд уехал.
– Точно?
– Точнее не бывает, – резко ответила жена.

Он обвел взглядом, прощальным взглядом, комнату, точно зная, что больше в эту квартиру он уже не вернется. Вновь посмотрел на жену.
Ее не было.
Нет, она была, сидела все в том же кресле, все так же, подчеркнуто не замечая его…
Но ее не было.
Он поднял с пола тяжелую сумку и взглянул в сторону остававшейся штанги.
– Да, да правильно смотришь, и железяки свои выгребай отсюда.
– Куда ж я их? – промямлил он и торопливо добавил: – Обустроюсь, заберу.
– Ты-ы-ы обустроишься… как же. Давай-давай, не задерживайся, – ее голос хлестал его по самому больному месту: по душе.
Он, с трудом, закинул тяжелую сумку на поникшее плечо.
– Ну, пока. – На его лице вновь отразилась внутренняя боль.
– Тебе, помочь вызвать лифт?
"Этого еще не хватало, чтобы собственная жена, хоть и бывшая, пинком вышвыривала..."
– Никогда не думал, что ты можешь быть такой жестокой… – тихо проговорил он.
– А я-а-а… – она задохнулась от негодования, но быстро восстановила дыхание и продолжила: – а я, никогда не могла подумать, что ты слизняк и сопля, – не осталась она в долгу.
Он молча проглотил и эти оскорбления.
Взглянул на прощание в ее глаза, Артем тотчас пожалел об этом. Лучше бы не смотрел – точно, смертный приговор услышал. Аккуратно прикрыв за собой дверь, прогнувшись под тяжестью жизни и… сумки, он вышел из квартиры, а спустя пару минут, хлопнул дверью подъезда.

Яркое солнце врезало по глазам.
Он зажмурился.
Слезы текли сами по себе, Арт, как когда-то называла его жена, не вытирал их.
– Пусть себе… – треснувшим голосом прошептал он.
Веки дрогнули и медленно поднялись вверх, впуская в сознание окружающий мир. Сложно сказать, что он рассчитывал увидеть. Возможно, надеялся, что все происходящее с ним, всего лишь сон. Быть может... открыв глаза он вновь увидит… ощутит себя счастливым, жизнерадостным, любящим и любимым человеком…

Нет!

Нет, никакой радости, счастья, любви и даже яркое, жаркое летнее солнце, глядело на него мрачным, обжигающим ненавистью светом.
От всего этого дышать было трудно. Кроме того, он старался вдыхать воздух маленькие глоточками, так как боялся, что и без того, готовая взорваться изнутри грудь, переполненная болью, горем, слезами, разлетится на маленькие кусочки...
Для воздуха места не осталось.
“Как?… Где?… Когда?… – и на конец, – Куда?”, - вопросы возникали в его голове точно вспышки мощных прожекторов в непроглядной темноте.
“Го-оспо-оди-и-и!!! Помоги мне! Ну что ж мне делать?! Неужели это все?!… Го-о-осподи-и-и!!!… Неужели мне не выбраться из этой ямы?! Господи!!! Почему ты меня не слышишь?!”.
Чуда не произошло – Господь молчал.

1 2 3 4

На главную